:-)У меня диск тоже 92 года, но обложка другая,совсем!!!
Вот так то,и куплен тоже в 92...
добавлено спустя: 36 минут
В качестве бонуса предлагаю узнать,как это создавалось.Вот что пишет о записи этого диска непосредственный участник СЕРГЕЙ МИНАЕВ .
Иисус Христос - суперзвезда. Как это было... (часть I)
Сергей Минаев (1.08.2004)
…Сначала Магдалену должна была петь Алла Борисовна – вот такое смелое решение. Организаторы, никому неизвестные музыканты из Ярославля (их имена на пластинке), мечтали заполучить Пугачёву в качестве «паровоза» (на совковом артсленге, звезда в концерте на кого «идут» зрители, где перед её выступлением можно два часа показывать кого угодно). Но у них не получилось.
Они отыскали спонсора (из "своих" же, ярославских) и стали пытаться договориться с певцами за смешные деньги ( просто спонсор был, в финансовом смысле, тоже обхохочешься). Я согласился сразу же, без проволочек, но попросил фонограмму и текст на проверку.
Фонограмма вполне устраивала – записана была профи на Качалова в доме Радио. Но вот текст! Перевод настолько удивил, что несколько дней перечитывал, не веря глазам – смысл и ритмика сохранены полностью. Более того: в русской версии, благодаря звучанию родного языка, появилось и нечто другое, неизведанное.
Вот так однажды после утреннего самолёта, кажется из Кемерово, невыспавшийся, охрипший ( по 3 концерта в день) я прибыл в студию на улицу Качалова, что рядом с Садовым Кольцом. Настроение было паршивым: работа предстояла сложная, поэт капризничал, спонсор нервничал, а мне вообще, если что и хотелось, так это пивка и в постель…
Вообще-то у истоков проекта стоял поэт Вячеслав Птицын – безгранично любивший «Иисуса».
Кстати, позже появилась пластинка песен «Битлз» с его отличным русским переводом. Спел Валера Панков. Вячеслав сначала предлагал мне, но я подумал, что «Битлз» - это уже слишком. Тем более, что воздушные, бесшабашные «битловские» песенки как-то слишком «поумнели» и погрузнели.
Он, Слава Птицын, был генератором идеи. Он убеждал, что надо сейчас, а то потом не дадут. Он умолял, что может быть к этому больше никогда не прикоснёмся, он стоял на коленях, угрожал неземной карой и, наконец, добился своего. Нашлось несколько смельчаков, попробовавших исполнить то, что слушать-то без дрожи было невозможно. Хотя, по большому счёту это был настоящий ликбез для советской молодёжи, знающий историю Христа понаслышке. Даже хорошо знающие английский язык утверждали, что совершенно по-другому воспринимают историю оперы, несмотря на то, что перевод был ЭКВИМЕТРИЧЕСКИМ, т.е. по-русски и по-английски в одной и той же строчке говорилось об одном и том же.
В этом отношении роль Иуды была крайне интересна, выгодна ,что-ли, с актёрской точки зрения. Я, думаю, что нашлось бы немало вокалистов «потянувших» не хуже меня партию Иуды, но Вадим Буликов ( продюссер проекта ) и сам Вячеслав обратились ко мне. Этому, с моей точки зрения, есть два объяснения: 1. достаточная популярность для привлечения внимания к проекту (ну не захотел Леонтьев и всё тут). 2. Они знали меня не только как исполнителя Модерн Токинг, но и как Рокера из мюзикла «Улица», Гамлета или Вальсингама из «Пира во время чумы». Все эти три мои роли были вокально-трагическими, близкими мне, пережитыми.
Не скрою, для меня предложение было лестным. Причём не только потому, что приходилось «перепевать» музыкальный шедевр, но и потому, что тема, затрагиваемая в рок-опере, волновала, волнует, и будет волновать меня до последнего вздоха.
Схематичное прочтение образа Иуды, как предателя (и всё тут, больше и говорить не о чем), творчески раздражало и подталкивало к «подвигу». Если хочешь должным образом проникнуться образом злодея, которого придётся играть, встань на его место. Найди в нём положительные черты. Посочувствуй ему. Ну, если это какой-нибудь Джек Потрошитель или, Чикатилло – это одно, но когда это Иуда, здесь совершенно другая история. Та миссия, которая была ему уготовлена, ещё долго будет мучить мыслителей, поэтов и философов. Мучить одним и тем же вопросом: предатель или исполнитель ЕГО воли? Каюсь, что до сих пор боюсь слишком близко касаться этой темы, но тогда, подсознательно, я чувствовал, что буду рассказывать не историю предателя, а петь трагедию несчастного одержимого. Человека, совершившего преступление перед учителем, перед человечеством, но во имя чего?
Иисус Христос - суперзвезда. Как это было... (часть II) »
Перечитываю по прошествии нескольких месяцев эти строки и думаю: «Куда полез! Во загнул, писатель!» Так что вернусь на землю, в студию, в Москву 1992 года.
«Иуду» записал часа за четыре. Это чистого, вокального времени. Сейчас понимаю, что это какая-то нереальная цифра. Это же не песня какая-то. Не хиток. Но тогда деньги, которых не было, считать умели. Наверное, сегодня я постарался бы погрузиться в образ, войти в ТО состояние. А тогда, в студии, около моего микрофона стояло, сидело, лежало куча народа. Со одной стороны стоял Вадим Буликов, радующийся, как ребёнок, когда у меня получалось и драматически закатывающий глаза, когда я лажал, с другой стороны Слава Птицын, умирающий от ужаса, когда мне не удавалось доносить смысл, понятный, наверное, только одному ему. Как-то за пару минут, для вхождение в образ, он пытался мне вкратце пересказать Библию! Рядом лежало человек двадцать хора – они уже порядком устали, а их не отпускали. Кто-то жевал, кто-то кемарил – вообщем атмосфера была не слишком творческая. А кто помнит большую студию ГДРЗ, тот поймёт – там симфонический оркестр записывался, краснознамённый ансамбль песни плясал... А я там трагедию задумал исполнить. Трагедию человека, оставшегося в одиночестве перед страшным судом. А тут гениальный перевод, который не то, что спеть, прочитать-то трудно. Причём, как таковой, партитуры у меня не было. Была кассета с записью оригинала, которую я постоянно прослушивал. «My mind is clear now» - шипело с кассетника. «Ум прояснился мой» - повторял я тут же раз десять-двадцать в микрофон. И так до конца, чтоб не ошибиться, чтобы чего-нибудь не пропустить. Может, утрирую: и фразы были длиннее, и что-то пел наизусть, но что было, то было. Как вокалисту, которым себя я никогда не считал, это очень удобно. Во всяком случае, с точки зрения техники. Но что касается драматических сцен, то там пофразово записывать было нельзя – невозможно разбивать монолог на отдельные фразы, теряется смысл происходящего. Как это удалось не понимаю, да и не помню, но когда закончил, это была «Гибель Иуды», я сам погиб…
Просто потом родился заново. Но когда слушаю сегодня, то умираю вновь и вновь.
Сознаюсь, я человек сентиментальный. Когда читаю что-то душещипательное или смотрю по тв, могу разрыдаться: не могу видеть чужое горе. Поэтому слушаю «Иисуса» нечасто – долго отхожу.
Взято с сайта Сергея Минаева.
