История
Рижская рок-группа ПОЕЗД УШЁЛ с первых дней своего существования ориентировалась на энергичные живые концерты с исполнением жестких хард-роковых номеров в духе SLADE и NAZARETH. Однако за пределами Прибалтики они стали известны именно благодаря своему единственному магнитоальбому, который, несмотря на дискретное распространение, вполне мог бы стать классикой советского тяжелого рока. Набитый хитами, как полный патронов патронташ, он представлял собой целую энциклопедию запоминающихся гитарных риффов и клавишных раскатов - причем, что удивительно, совершенно оригинальных.
«Мы были слишком ленивы, чтобы что-то снимать с Запада», - вспоминает барабанщик группы Юрий ГОРОДЯНСКИЙ.
Немаловажным моментом в эволюции ПОЕЗДА стало и скептическое отношение к музыкальной стороне творчества ленинградско-свердловско-московских рок-групп, альбомы которых имели определенное хождение в Риге. Выучившись на чужих ошибках, музыканты ПОЕЗДА уже более или менее знали, как альбомы делать не надо. Другими словами, ПОЕЗД УШЁЛ выбивался в люди методом «от противного».
Свою программу они подготовили на удивление быстро - в течение лета 83-го года. После первых же репетиций стало понятно, что в среде однообразных хард-роковых команд появился возмутитель спокойствия, бунтарь, резко выделяющийся мощным выбросом энергии. И хотя текст одного из основных хитов. Пусть напоминал композицию Nobody's Fools из репертуара SLADE, всех это волновало в последнюю очередь.
SLADE, SLADE, SLADE! Разве много было в России на тот момент команд, сопоставимых по энергетике с бандой Нодди ХОЛДЕРА? Автор большинства композиций, гитарист и основной вокалист ПОЕЗДА Гена ЭДЕЛЬШТЕЙН орал в микрофон про «черную ночь - дьявола дочь» так, словно ему в этот момент отрезали от тела основной орган. Юношеский адреналин кипел в крови, и это не могло не создавать на «выходе» необходимые вибрации.
Новорожденный проект в составе ЭДЕЛЬШТЕЙНА (гитара, вокал), Юрия ГОРОДЯНСКОГО (ударные), Андрея ЯХИМОВИЧА (вокал, ударные), Петра РАЗВАДОВСКОГО (клавишные, гитара) и Геннадия КРИВЧЕНКОВА (бас) тяготел к ортодоксальному хард-року и совершенно не боялся казаться старомодным. Темы песен были весьма ординарны: унизительное материальное положение советского инженера (120 Рублей), классический сюжет о невесте, сбежавшей с другом жениха (Подвенечный Блюз), вопли жителя блочных домов (Квартира № 37), злободневные рок-н-ролльные частушки (для 83-го года достаточно актуальные). Вместе с тем ПОЕЗДУ удалось удержаться от ненужной псевдо-философичности, переизбытка мистики, назидательности и неумеренного символизма. Их основными козырями стали энергия и драйв.
По понятным причинам концертов у группы было немного. На первом из них, состоявшемся в сентябре 83-го года на открытии рижского рок-клуба, ПОЕЗД не только стал любимцем публики, но и запомнился сценическими костюмами и тщательно подготовленными фонограммами, состоявшими из фрагментов популярных советских песен и заполнявшими паузы между композициями. Очередное выступление ПОЕЗДА произошло в конце октября на закрытом прослушивании, перед членами специальной «авторитетной» комиссии. Этот так называемый «комиссионный фестиваль» завершился изданием постановления, запрещавшего директорам всех клубов Латвии пускать на сцену вверенных им очагов культуры коллективы, запятнавшие себя участием в просмотре. Более того - пленки с записью этого прослушивания были изъяты представителями власти и только чудом часть концерта сохранилась у рижского журналиста Сергея ВОЛЧЕНКО.
Идеологический прессинг и невозможность давать концерты подталкивали группу к записи собственной программы, переросшей к зиме 84-го года планку 45 минут. Поклонники ПОЕЗДА уже давно требовали от группы альбом, но предыдущая попытка записи успеха не принесла. Применение самодельного пульта «Mason» производства Петра РАЗВАДОВСКОГО давало на выходе лишь дикие искажения. Поэтому на этот раз подготовку к сессии было решено начать с поисков адекватной аппаратуры. Вершиной этих усилий стала уникальная гитарная примочка, изготовленная бывшим инженером Александром ЧУГУЕВЫМ, уволенным из рижского политехнического института за прогрессивные технические взгляды. Полугодовое сидение ЧУГУЕВА с паяльником и осциллографом (снимались амплитудно-частотные характеристики гитарных пассажей виртуозов Запада) увенчалось успехом. В результате многочисленных экспериментов был пойман звук, покоривший Гену ЭДЕЛЬШТЕЙНА, и достигнута форма кривых, удовлетворившая Сашу ЧУГУЕВА. После чего примочка была торжественно залита эпоксидной смолой - во избежание любого вмешательства извне. Схема примочки, естественно, была утеряна на следующий день. Зато «Musima» ЭДЕЛЬШТЕЙНА звучала теперь как фирменный «Fender» - по крайней мере, не хуже. Это были хорошие новости.
Особого внимания заслуживали тарелки, одна из которых была сделана отцом ЯХИМОВИЧА Милорием. По воспоминаниям музыкантов, еще в семидесятые годы ударные установки производства ЯХИМОВИЧА-старшего котировались в Прибалтике весьма высоко, а изготовляемые им из мельхиоровых подносов тарелки превосходили отечественные как по звуковым характеристикам, так и по устойчивости. В отличие от изделий государственных заводов они долго держали форму и не выгибались после первых же ударов.
...Запись альбома началась в марте 84-го года в помещении клуба-столовой железнодорожного депо «Кайя», в котором в тот момент находилась резиденция ПОЕЗДА. Вся инструментальная часть была зафиксирована живьем за два дня. Единственное гитарное наложение было сделано на цеппелиноподобном блюзе 120 Рублей, когда кто-то из музыкантов принес на сессию свежеизготовленный самопальный «Stratocaster».
Запись осуществлялась при помощи пульта «Электроника», магнитофона «Тембр», микрофонов «Shure» и «AKG». В микрофон «AKG», приобретенный ГОРОДЯНСКИМ накануне записи за 250 рублей, концертный звукооператор ПОЕЗДА Виктор МИЦКЕВИЧ записывал две наиболее важные вещи - бочку и, чуть позднее, вокал.
В течение последующего месяца на фонограмму были наложены голоса. Поскольку пульт «Электроника» к тому времени был отдан законным хозяевам, вокал приходилось записывать через вышеупомянутый «Mason». В итоге немногочисленные подпевки превратились в тонкие, невероятно искаженные голоса - результат выведенных верхних частот и использования микрофона «МК-70». Что же касается основного вокала, то помимо спевшего на большинстве песен ЭДЕЛЬШТЕЙНА, на трех композициях (Квартира № 37, 120 Рублей и Рок) роль вокалиста исполнил Андрей ЯХИМОВИЧ.
Сведение альбома производилось на магнитофоне «Снежеть» производства Виктора МИЦКЕВИЧА - заводской в нем осталась только механика. Заметим, что для МИЦКЕВИЧА это был первый студийный опыт. Несмотря на извечное недовольство музыкантов собственной игрой, МИЦКЕВИЧУ удалось поймать настроение – не зажатое и непосредственное, словно во время пред концертной настройки. С другой стороны, альбом звучал крайне живо и напористо, а качество записи было выше всяких похвал. Спустя год МИЦКЕВИЧ принимал участие в записи дебютного альбома ЦЕМЕНТА «С Песней Пожизненно», но повторить подвиг 84-го года ему не удалось.
Для более активного распространения оригинал альбома был продан маститому рижскому «писателю» музыки Олегу КЛИМЕНКО за умопомрачительную сумму в 60 рублей. Заметим, что КЛИМЕНКО имел по тем временам не только самую крупную региональную коллекцию записей советского рок-андеграунда (от СОНАНСА до ФУТБОЛА), но и массу контактов с переписчиками альбомов из метрополий, Урала и Дальнего Востока. Благодаря этому за незначительный срок альбом достиг не только отдаленных уголков страны (к лету 84-го песни из него уже были известны «системным» людям, приехавшим во всесоюзный хиппистский лагерь на реке Гауя), но и, соответственно, попал в хит-парады КГБ. Осенью один из московских функционеров привез в Латвию список групп, не рекомендованных к прослушиванию Управлением культуры. На 17-м месте там фигурировал ПОЕЗД УШЁЛ - почему-то из Ленинграда.
Любопытной была реакция на альбом в самом Питере. Гена ЗАЙЦЕВ, первый президент ленинградского рок-клуба, прослушав запись, сказал: «Вы что, под фирму канаете?» Действительно, в СССР такую тяжелую, но веселую и без нравоучений музыку тогда никто не играл. Прорвись ПОЕЗД во всероссийскую тусовку, его судьба могла сложиться иначе. В принципе, такой шанс у группы был. В 85-м году ПОЕЗД УШЁЛ был приглашен на серию «левых» концертов в Москву, которые в последний момент были сорваны усилиями конкурентов и правоохранительных органов. Можно только гадать, что произошло бы, попади группа, находившаяся тогда на пике своей формы, в столицу. Шуму было бы много. Во всяком случае, один из героев Подольского рок-фестиваля Андрей ЯХИМОВИЧ до сих пор придерживается мнения, что в 83-85 годах рижские группы (такие, как ЖЕЛТЫЕ ПОЧТАЛЬОНЫ, ПОЕЗД УШЁЛ, АТОНАЛЬНЫЙ СИНДРОМ) в музыкальном отношении были намного сильнее и интереснее, чем, скажем, питерские.
Оставшись невостребованным за пределами Латвии, ПОЕЗД прекратил существование весной 86-го года. К сожалению, незаписанной осталась концертная программа 85-го года, в которой было с полдесятка верных хитов: Хозяйственное Мыло, Поезд Ушёл, Любовь Прошла, Помойное Ведро, Я Стою Среди Равнины.
Из проектов, организованных впоследствии участниками группы, наибольшую известность получил возглавляемый ЯХИМОВИЧЕМ ЦЕМЕНТ, в состав которого целиком вошла ритм-секция ПОЕЗДА. Примечательно, что, несмотря на несколько попыток (в 87, 93, и 95-м годах), группа ПОЕЗД УШЁЛ так и не была реанимирована. Ее музыканты играют в разных блюзовых и авангардных проектах, а Геннадий ЭДЕЛЬШТЕЙН, по праву считавшийся на протяжении многих лет одним из сильнейших гитаристов Латвии, владеет собственной пекарней и печет хлеб для населения города Риги.
Дискография
ПОЕЗД УШЁЛ - "В Замочную Скважину" (1984)
Геннадий ЭДЕЛЬШТЕЙН – гитара, вокал; (1-3,5,7,9)
Андрей ЯХИМОВИЧ - вокал;
Пётра РАЗВАДОВСКИЙ – клавишные, гитара;
Геннадий КРИВЧЕНКОВ - бас;
Юрий ГОРОДЯНСКИЙ - барабаны.
1. Пусть;
2. Под Маской Сладкой Страсти;
3. Подвенечный Блюз;
4. Квартира №37;
5. Баллада О Синтезаторе;
6. 120 Рублей;
7. Я Так Хотел, … Кто-То…;
8. Рок;
9. Поезд Ушёл. (Bonus Track)
Фотоальбом
